«Как нелепо, – думалось мне, – как нелепо допустить хотя бы мысль о том, что эти люди останутся в стороне! Решат, что это не их война, не станут вмешиваться в давно отгремевшие баталии. Нет, они – моряки-черноморцы, севастопольцы, – помнят все. И не откажутся вернуть лукавым союзникам и ложным друзьям должок с хорошими процентами!»
Эссен приложил руку козырьком к глазам. И правда – с двуколки слезал еще один гость – мужчина в накидке из бурой шотландки, высоком кепи и с длинным свертком под мышкой. Отошел на несколько шагов, что-то сделал со своей ношей, и та разложилась в треногу. Клетчатый гость стал устанавливать на ней большой деревянный ящик.
– И самолеты им не особо помогут, – добавил Андрей. – Бомбы мелкие, максимум – двухпудовые, тридцать два кэгэ. Прицелов нет, бомбосбрасывателей тоже, швыряют из кабины, вручную, на глазок. Точность – сами понимаете. Торпед тоже нет.
– Так точно, тащ кавторанг. Семь узлов в надводном положении и меньше пяти – в подводном.
Турок ухмыльнулся в усы: дело, считай, сделано.
Пункт второй. Судя по температуре воды, на дворе лето. Да и солнце над горизонтом слишком высоко для весны. А ведь «Пробой», будь он неладен, был настроен на апрель 1854-го…