– Это с чего? – удивился каплей. – Сами подумайте, Андрей Геннадьич: у нас мощная станция, антенны, система радиоразведки, черт с рогами. А у них – потаскун вашего приятеля, и все. На каком расстоянии этот «Кенвуд» ловить может, даже если и с самолета? Эти парни, может, и в курсе, кто организовал им такое приключение, а вот о том, что мы сами здесь, да еще и с кораблем, – только догадываются, да и то не факт.
Научную часть проекта представлял бледный от ответственности двадцатисемилетний инженер Валентин Рогачев. Он не слишком разбирался в хронофизических нюансах; обязанностью Валентина было поддерживать в работоспособном состоянии научную аппаратуру, смонтированную на ПСКР. Этим он и занимался, пока сторожевик не накрыл лиловый смерч.
Фибих издал невнятный, сдавленный звук. Велесов улыбнулся; улыбка его больше была похожа на оскал.
– Сигнальщик! Спишь на вахте! На левой раковине две мачты! Кто должен докладывать – я тебе или наоборот?
Мы ожидали унижений и издевательств: русские вполне могли припомнить морякам Королевского флота бомбардировку приморского города Odessa в апреле этого года, в которой участвовал и «Фьюриес».
Боевые пловцы деловито распределились по указанным местам. Двое улеглись вплотную к фальшборту; еще один укрылся на корме, а четвертый, старшина-контрактник с позывным «Вий» – невысокий, сухопарый, лучший пулеметчик в группе, – устраивался в вороньем гнезде. Капитан взвесил в ладонях фиберглассовый тубус. Термобарическая БЧ компактного «Бура» не уступает реактивному огнемету «Шмель», но это на самый крайний случай – профессиональная гордость требовала взять «вапору» без шума и пыли, желательно – в работоспособном состоянии.