– Вот! – взвизгнул Фибих. Он справился с кашлем и теперь указывал на Велесова пальцем. – Вот такие, как вы, и зажимают свободную прессу! Я-то, наивный, верил: через сто лет от черносотенной заразы и духу не останется! Так нет: гадите, топчете ростки свободы!
Из книги Уильяма Гаррета «Два года в русском плену. Крымская эпопея»
– Охранение, тащ генерал-лейтенант. – упредил вопрос Андрей. – Пароходофрегаты. Шли в удалении от линейного ордера, а теперь стягиваются.
Вина этих двоих была очевидна, даже по либеральным меркам, принятым в авиаотряде. Накануне, когда офицеры в очередной раз отправились на корниловский флагман, летнаб с мотористом двинулись в город. Требовалось проследить за тем, как в кузнице военного порта изготавливают опытную партию флешетт (заказы на них с утра распихивали по всему городу). Кузнецы Севастополя, забросив все дела, перековывали подковные гвозди и строительные костыли в грубые стрелки, которым предстояло пролиться смертоносным дождем на головы французов, турок, англичан, сардинцев. Рубахину с Кобылиным доводилось видеть флешетты фабричного изготовления еще на той войне, а летнаб не раз сбрасывал их стрелки на головы турок.
Я выкрутил регулятор громкости до упора, и теперь доклады Лобанова-Ростовского слышали все на мостике.
Белых встал с корзины, служившей ему стулом, отряхнул колени.