Где я нахожусь – это уже пункт третий. Обломок катера болтается в открытом море: в далекой дымке не видно ничего, хотя бы отдаленно напоминающего контуры крымского берега. И это хреново: ученые ни словом не обмолвились о том, что «Пробой» может перемещать объекты не только во времени, но и в пространстве.
Путешественники прежних времен правы – ежедневные записи выстраивают мысли, помогают лучше оценить происходящее. Наедине с листом бумаги приходится выбирать из событий наиглавнейшее и волей-неволей обдумывать.
Через вертолетную палубу торопливо шагал Бабенко.
В строке «инструктаж провел» значилось «Митин А. В.». И не вписанная от руки, а вбитая в электронную форму. А ведь любые документы в здешних компах сохраняются и систематически проверяются. А значит, версия с шуткой окончательно превращается в дым.
– …Обнаружены три пулевых прострела, считая сюда поврежденную стойку, – закончил Марченко, бросив на князя сердитый взгляд.
Я вгляделся. На грот-мачте трепетал багряный язычок. По своду морских сигналов 1911 года этот сигнальный флаг означает «гружу боеприпасы», если корабль в гавани, или же – «веду огонь».