Он перекинул ногу через борт, и тут за рукав кто-то ухватился. Петька-Патрик. Мальчишка лопотал, мешая английские слова, русскую матерщину, тянул на себя, пытался что-то втолковать.
А вот там, куда предстоит отправиться, боевые парусники еще в ходу.
Остальное оружие и снаряжение упаковали в рогожные тюки. «Саб-Скиммер» втащили на пароход, спустили воздух из баллонов и зашпилили парусиной. Движки, аккумуляторы, оборудование, запас топлива – все это тряслось на платформах вместе с остальным имуществом группы. Белых ни на йоту не доверял малолетним родственникам дяди Спиро, приставленным стеречь «приз». Знаем, плавали – часа не пройдет, как сорванцы заберутся под парусину и примутся откручивать блестящие штучки.
Никанор обернулся к откосу, поднял над головой фонарь, дважды взмахнул им и крикнул: «Эла!». Белых как бы невзначай завел руку за спину, к рукояти пистолета за поясом.
Андрей, чуть помедлив, кивнул. Он понял, что собирается сказать Белых.
То, что я увидел в бинокль, отнюдь не внушало оптимизма. В стороне, за кормой русского корабля, костром пылал британский корвет. Доктор Фибих пояснил, что корвет загородил врагу путь к нашим линейным силам. Стремление выполнить свой долг оказалось губительным для храбрецов: второй русский корабль, тот, что расправился с «Фьюриесом», в несколько минут покончил с несчастными. «И сейчас, – сказал доктор, – ваша эскадра будет атакована одновременно с воды и с воздуха».