Драят палубу: двое матросов с прибаутками волокут по доскам плиту из ноздреватого ракушечника, за ними другие орудуют веревочными швабрами. Тысячей бриллиантов искрятся брызги – палубу окатывают забортной водой.
Тут уж смолчать было никак нельзя: капитан-лейтенант отобрал у Вия гитару и порадовал публику «пиратскими» песнями старого, еще советского КСП. Пошли они на ура – даже Фро, появившаяся в кают-компании под занавес веселья, поаплодировала бравому каплею: «Я знала, что вы – романтик, мон шер. Но откуда эти стихи, никогда их не слышала? Есть в них что-то от сэра Вальтера Скотта…»
К огорчению Фомченко, примерно наказать строптивого оператора не удалось. Поначалу Кременецкий собрался отправить «штрафника» на исправительные работы – отдирать, под чутким руководством боцмана, краску. Или точить якорь. Или продувать макароны. То есть заниматься чем-то бессмысленным, но душеспасительным обязательно – на глазах злопамятного генерала.
– А как бы ни обернулось, Алексей Сергеич, нам все одно. Наше дело – защищать Россию от врага, а какой год на календаре – какая разница?
– Они только что потеряли самолет, – негромко произнес старлей. – Разведчику велели поискать пилотов…
Рядом со мной стоял военный корреспондент газеты «Манчестер Гардиан» Томас Блэксторм. Этот джентльмен, сопровождавший нас от самой Варны, не потерял присутствия духа. Наоборот, он спустился в свою каюту за фотографической камерой и теперь хладнокровно устанавливал ее на треноге.