– Думаете, к союзникам полетел? – спросил фон Эсссен. Лейтенант, в пилотском шлеме (и где только успел раздобыть?), перегнулся через спинки сидений и откручивал пробку бензобака.
– Ну, торпеда есть торпеда. – отозвался тот. – Но – нет, не думаю. Если это и правда лодка начала ХХ века, мы засечем ее задолго до выхода на дистанцию торпедного залпа. И мины увидим. Правда, глубинных бомб у нас нет, и противолодочных торпед тоже, но как только эта хреновина всплывет – раскатаем с безопасной дистанции. Скорость у нее ничтожная, верно, Андрей Владимирович?
Следующему в колонне «линкору», «Лондону» (огромные позолоченные буквы отлично читались на корме), достались две шестифунтовые бомбочки и пара бутылок от Кобылина. Летнаб швырял сразу по нескольку штук, намотав на палец длинные шнуры терочных запалов, чтобы они разом выдергивались из улетевших за борт бутылок.
– Ладно, хвалю… – кивнул Зарин. – Отбей-ка на «Заветный» – «Подойти к флагману, передать спасенного, пленных и судовые документы с фрегата». Да чтоб все точно, смотри!
– Дядя Спиро хотел назвать «Клитемнестра», в честь своей старой шхуны. Но я предложил другое название. Он спорить не стал, ведь это мы его захватили, а значит – в своем праве. Пароход будет называться «Улисс». Грекам ничего, понравилось – это же их герой!
– Связались со вторым кораблем по своему радиотелеграфу. – буркнул Фомченко. – Как бишь его, «Заветный»?