Из книги Уильяма Гаррета «Два года в русском плену. Крымская эпопея»
Старший лейтенант с упреком посмотрел на Валентина, но тот сделал вид, что не заметил. Радист вздохнул – штатский, что с него взять?
– Без приказа не могу! – В глазах старлея мелькнул испуг. – Нарушение режима радиомолчания – только с разрешения командира корабля!
– Что же вы, Жорж? Невежливо заставлять даму ждать!
– Кстати, Реймонд Федорович, помнится, вы рассказывали в Морском собрании о фантазиях некоего англичанина?
На заявление Белых: «Не бабское это дело», мама Капитанаки лишь усмехалась и отвечала: «Не знаешь ты гречанок, нэарэ! Вам, воинам, до них далеко, и коли уж женщина возьмет в руки саблю… Ласкарина Бубулина была вообще русским адмиралом!» Робкое возражение дяди Спиро, что Ефросинья Георгиевна вообще-то никакая не гречанка, было презрительно отметено, и с этого момента Фро окончательно утвердилась в экипаже «Улисса». А Лютйоганн, во всем требующий орднунга, внес ее в судовую роль, как волонтера-переводчика и историографа.