– Значит, все не зря, – широко улыбнулся Энрико. – Значит, именно к твоему князю в гости еду.
– Не думаю, сын мой. Но к чему ты спрашиваешь? Это же ворон, птица сатаны.
– Ты слишком многое у нее перенимаешь и претворяешь в жизнь. Это опасно.
Можно поднять транзитные и торговые сборы. Однако Москва и так стоит вдали от наиболее оживленных маршрутов. То есть этим нехитрым способом, утолив сиюминутную жадность, Дима отвадит от своего княжества купцов и взвинтит цены на привозные товары. И без того не маленькие, к слову. Очень «умный» поступок, в духе классики экономической политики, никогда не приводившей ни к чему хорошему. Отчего не менее популярной. Сиюминутная жадность – штука забористее героина. Вкусил раз, и все, мозги совершенно перестают работать. Да так сурово, что без многих лет тяжелой трудовой терапии в северных широтах из организма не вывести.
– В Венеции найдутся люди, готовые платить немалые деньги за рецепт столь необычного, редкого и вкусного напитка.
Ведь теперь он хоть и оставался тем же самым Дмитрием Ивановичем, что и раньше, только вот числился уже совсем иным человеком – девятилетним сыном Ивана II Красного. Того самого, что приходился внуком знаменитому Ивану I Калите.