— К чертям логику! Что ты там на меня накопал?!
Иван увидел идущего навстречу Леонида и ужаснулся. От того человека, что он помнил всего тремя днями раньше, не осталось ничего. Погасший огарок. Потухшая головешка. Ничего, что так выделяло его раньше среди безликой толпы не осталось: ни улыбки, ни ясного, прозрачного взгляда ребенка, взирающего на огромный и интересный мир. Ничего. Только тусклый, мертвый взгляд сломавшегося человека.
— Ты с ума сошел!!! У него же одних ПКО-орудий двадцать восемь штук!
— Я обращаюсь к правительству Комбоджи! — начал с ноткой безумия в голосе, но вполне официальным тоном Леонид. — Я являюсь гражданином Российской Империи, также как и шестьдесят восемь пассажиров на борту. Нас против нашей воли доставили на эту планету преступники. Требую немедленно открыть воздушное пространство для нашего взлета и не препятстовать возвращению нашего борта на родину в порт приписки Новопитер планета Терра! Тогда, обещаю, мы уйдем тихо, без политического скандала. В противном случае, если мое требование не будет выполнено через десять минут, я остаюсь на планете, у вас больше не будет космодрома, а не позже чем, через двадцать четыре дня, у вас будет новое правительство! Время пошло, — проговорил он на русском. Затем повторил на английском. И в третий раз на кхмерском. Иван только диву давался, от таких его обширных познаний в языках.
— Найдется, — не смогла сдержать ответной улыбки Анна, глядя на это заспанное чудо. — Проходи, Лео, завтракай, да начнем мы собираться. Итак проспали уже почти, в институт бежать придется.
А мы Чикаго расхуярим на дрова… — начал орать в эфир Леонид, закладывая дикие виражи по курсу к шлюзовым камерам крейсера.