— Да, кто этот идиот?! Пытаться летать на универсале по корридору орбитальной станции! Он же в полтора раза шире коридора! — воскликнул майор Феофанов.
— Не уверен, — задумался он. — Но экзамен по пилотированию я сдал с двадцать восьмого раза…
— Шустрый, как и всегда, — хмыкнула девушка.
— То есть, ты обхаживал ее как супер-пупер герой-злодей, а она позвонила очкарику-скрипачу? — рассмеялась Сомова. — Вот это поворот! Ну, девчонка дает! Так тебя, так! Паразита такого! Будешь знать, как с девичьими чувствами играться!
А по вечерам они втроем собирались в каюте Валаньевой и Жестянкин играл на скрипке, перекидывались в картишки, рассказывали страшные истории и травили пилотские байки…
Ноги ее сомкнулись, намертво зажимая оказавшуюся между ними руку, спина выгнулась дугой, острые ногти пальцев впились в кожу на плечах юноши, оставляя красные, слегка кровоточащие полосы, и даже закушенная губа не помогла остановить стон-вой-выдох-вдох удовольствия.