Олежка, застеснявшись незнакомой тети, утек хвастать Натусе школой, а мы сели в гостиной.
— Никого не помню, — вздохнула я. Знакомиться с Максовой родней желания не было, но от слов о незнакомой мне бабушке стало грустно.
— Благодарю, — кивнула наша мегера. — Садитесь. Герасимов!
Несколько трехэтажных корпусов, сверкающие стеклом теплицы, огромный стадион, крытый бассейн — для привычных мне по родному миру школ выглядело все даже слишком круто!
— А вам сколько лет? — спросила я. — Ой… Я просто так спросила, интересно.
Снова вернулось пойманное во сне ощущение, что клятвы и обещания в этой новой для меня жизни — не пустые слова. Как будто кто-то услышал и сказал безмолвно, но внятно: «Я запомнил». Наверное, странно, что наяву меня это испугало меньше, чем во сне — но, с другой стороны, чего бояться? Бросить на произвол судьбы ребенка я бы не смогла в любом случае.