— Принц меня удивил, — граф довольно-таки непочтительно усмехнулся. — При его-то пристрастии к юбкам, в кои веки проявить здравый смысл…
— Да, совсем не обязательно рассказывать мне, что там ваш магистр наболтал. Я уже поняла, что обо мне он не сказал ни слова, а остальное мне знать не нужно. Себе дороже, вы, уж наверное, понимаете, господин граф. Сейчас я в безопасности, а стоит его высочеству по пьяной лавочке возмутиться участием женщин в секретных делах — и все, кирдык пришел, зачем мне такое сомнительное счастье?
Реннар невесело усмехнулся. Отец говорит: пополнять коллекцию громких побед уместнее на войне, а не на дуэлях. Он прав, конечно. Ничего, будут еще и войны, а пока… пока он, герцог Реннар фор Гронтеш, научит столичных шаркунов, умеющих только туфли о паркет протирать, говорить с уважением и о себе, и о своем отце, и обо всем роде фор Гронтеш. Одна ошибка не должна перечеркивать всех прежних заслуг.
— Нежелательно, — принц подавил вздох. — Не потому что нельзя, а исключительно из соображений личной безопасности. Сможете вспомнить, к чему именно вы прикасались?
— Только из-за военных побед. Силу уважают все. И Реннар этот его — остолоп остолопом, несмотря на победоносную военную компанию. Беспомощная трогательная девушка из другого мира, мечтающая вернуться домой, — как раз то, что эти два балбеса проглотят, не поперхнувшись. В отличие от вас, дорогой граф. Впрочем, менее очевидных подходов я вам тоже могу придумать с десяток, не меньше. Открывайте следующую бутылку, Варрен, и умерьте вашу подозрительность. Если бы мне пришлось заключать пари, я поставил бы на то, что ваша девица невинна, как первый снег. Не считая отвратительной истории с мужем, разумеется.
— Деточка, обувь должна подходить к платью.