Как, однако, интересно они совпали, думал Ларк. Надо же было Жене обратить внимание именно на «Непобедимого». Знаменитый фрегат адмирала фор Гронтеша, отца Рени. Тот самый, на котором тот открыл Гвоздичные острова и обошел вокруг света. Ведь и стоит не на виду…
И снова граф не понял половины слов. Зато понял, о чем он будет расспрашивать милую, тоскующую по дому барышню нынче же вечером.
— Зачем ты пришел? — спросила Женя. — Тебя здесь только не хватало!
Принц озадаченно нахмурился, вглядываясь в Женю так же пристально, как она только что разглядывала его.
Гелли печально улыбнулась. В детстве они с Варреном и Арби любили колониальные лавки так, как прочие дети любят кондитерские. Связки жгучего перца, мешки с рисом, пряностями и чаем, головы бурого сахара, яркие ковры и ткани, странные фигурки туземных божков… Разглядывать все это можно было часами. Арби как-то даже упросил отца купить кривой турский кинжал, а после выучился неплохо с ним обращаться, хотя и считается, что чужеземное оружие не пристало дворянину. Потом, когда пришло известие о гибели Арбальда, Гелли долго обходила стороной все, что хоть как-то могло напомнить о брате. Привыкла делать вид, что нет ни колоний, ни кораблей, ни Огненных островов на карте мира. Подумать только, тридцать лет прошло, а она впервые за все это время собралась в лавку колониальных товаров. И чувствует себя почти как в детстве — с той разницей, что теперь не ей обещают сказку о дальних странах, а она сама — вот этой милой девочке, взятой Варреном под свое покровительство.
— Не люблю, — согласился фор Циррент. — К тому же…