– Отлично! – оживилась одногруппница. – Слушай, мне тут старшекурсники сказали, что по анатомии хорошо готовиться по фотографическому атласу, а его дают в библиотеке один на группу. Можешь взять? Мы бы его в общагу забрали – а то, сам знаешь, лабораторию на кафедре запирают в девятнадцать ноль-ноль и подготовиться не все успевают. А у нас хоть до полуночи всем заниматься можно! Девчонки сказали, если ты попросишь старую грымзу-библиотекаршу, она обязательно книгу выдаст.
Аминь, Нацуро. Надеюсь, ты знала, на что шла: не думаю, что кукла вуду и зарисовка результата работы патологоанатома там единственные «артефакты».
– Мы не торопимся, пусть все выйдут, – тоном, будто бабушка объясняет пятилетней внучке, почему она всё ещё сидит, хотя поезд вот-вот подойдёт к остановке, отозвалась Роксана, излучая на дочь почти физически ощутимое спокойствие. Кстати, «излучая» – это, похоже, была не фигура речи: Ми вдруг почувствовала, как эмоции не успевших выйти попутчиков будто подёргиваются пеленой, снижают интенсивность. Водитель в первый раз за всё время поездки обернулся, с некоторым интересом посмотрев на старшую суккубу, но та только мотнула головой, продолжая улыбаться одними губами. Ни хрена ж себе! Получается, мы… в смысле – Ми тоже так может? Не только очарование, а любую выбранную эмоцию внушать?! А почему…
– Порезы, ссадины, гематомы? – деловито поинтересовался отец семейства, подбирая устройство и придирчиво осматривая экран на наличие повреждений.
– Условия те же, что и для остальных, – напомнил физрук, отступая к краю беговой дорожки и поднимая пистолет – на старт…