Как он только умудрился ухватиться за свисающий нештатный (непорядок) «конец»!? Да так удачно, что, видимо соскользнув по канату, упёрся ногами в скобы для крепления забортного трапа. Пока суть да дело, парень передрейфил окончательно, прилипнув к холодному серому борту такого вдруг желанного родного корабля, слыша под ногами клокочущий назревающий кильватер, с тоскливой паникой наблюдая орущие пасти товарищей сверху. Сам «каскадёр поневоле» на голосовую связь не выходил, видимо получив команду от инстинкта самосохранения стиснуть всё, что можно, вцепившись мёртвой хваткой в канат, сжав скулы и остальные предательские сфинктеры.
С мостика доложили, что аргентинское судно вышло из полосы тумана и просматривается в визир.
– Думаю, что не получив подтверждения о захвате или повреждении крейсера, группа поддержки, а это вероятней всего морские пехотинцы с «Таравы», получила приказ возвращаться.
Штормит, морозно, леера обледенели, щербато зубатясь сталактитами сосулек. «Бельграно» по-прежнему поддымливал на траверзе, за ним чуть дальше угадывался эскорт.
Аргентинец безотчётно сучил руками, перебирая свои бумаги, возвращая лицу бесстрастный вид. Казалось, он просто не знал, какое решение принять. Пауза с появлением аргентинского майора в сопровождении мичмана давала возможность подумать, но видимо, потеря авианосца подтвердилась, и гости, перекинувшись парой фраз, не сдержавшись, вспыхнули эмоциями, по типу «непереводимого фольклора». Однако тут же взяли себя в руки и, извинившись, предложили продолжить переговоры.