В «ходовой» утренняя вахта – обычная монотонность работы аппаратуры и докладов, колдующих на своих постах операторов.
Наблюдая за показаниями радара ВЦ, ему показалось, что «Нимрод», переваривая «радио» с «Бельграно», аж «присел», смещаясь от центра к краю радиолокационного экрана.
Ещё утром 1 мая «Конкерор», всплыв на перископ (командир ПЛ капитан 2-го ранга Рэдфорд-Браун определился: крейсер и два эсминца охранения), уже не прерывала контакт, сев противнику на хвост, периодически корректируя свою позицию, поддерживая постоянный контакт через спутник с командованием.
Он знал, что КГБ и ГРУ с ног сбились, работая по верфям, на которых могли (тайно!) построить подобный корабль (включая союзников по Варшавскому договору). Знал о неудачных попытках подобраться поближе к кораблю средствами авиации и траулером – судном разведки. И о том немногом, что удалось выудить разведке из аргентинских источников. В Буэнос-Айресе были уверены, что крейсер советский!
Подобная неконкретика вынуждала его тихо паниковать, и он предложил, от греха подальше, а точнее от вероятности ядерной диверсии, заглушить реактор.
Ухудшение погоды не удивляло, воспринималось как неизбежное зло северных условий мореплавания.