– Ну, давай, Виктор Алексеевич, время нам известно, курс и скорость просчитай, чтобы выйти в точку тютелька в тютельку, – и уже с довольной улыбкой: – А торпеду прикажу повесить. Не сомневайся.
– Я бы, может, ещё посомневался и поспорил с твоей темпоралистикой, если бы не одно «но»…
Внутренние детонации привели к тому, что на участке разошлись швы корпуса, и ещё во время буксировки происходила медленная фильтрация забортной воды. Уже в бухте Южной Георгии более благоприятные погодные условия позволили устранить течи.
Вовремя! Нос крейсера в районе бака пыхнул, заклубился дымом, застилая надстройки.
– Могу только предположить, у них просто не оказалось ещё одного подготовленного самолёта.
Бледные вспышки прошлись по палубе крейсера, разбрасывая кровавые и огненные лоскуты, оставляя оспины разрывов и фрагменты тех, кто не успел заскочить в мёртвую зону. Где выжившие один за другим ныряли в развороченную пластитом рубочную дверь в торце надстройки, под торопящие окрики бойцов спецназа, профессионально понимающих, как их теперь мало для выполнения задания.