– Это – первая фаза, – севшим голосом произнес Лленас.
– А еще мне холодно. Я помню, это так называется. Холод. Мурашки по коже. Или мушки?
– Возвращайся, – приказала тихо и строго.
– Полагаю, они понимают ценность Эби для нас и не причинят ей вреда. – Трудно убедить другого в том, во что сам не веришь, но у Фредерика имелся опыт. – Скорее мы навредим ей необдуманными действиями.
– Нет. – Голос ее задрожал еще больше, а лицо стало красным. – Это… так надо. Это не плохо. Наоборот, хорошо. Не хватало еще…
…Старая кровать заскрипела жалобно и безнадежно, покачиваясь на шатких ножках, словно лодка на волнах. Сначала медленно, под тихое всхлипывание рассохшегося дерева и шорох простыней, после быстрее и быстрее, в такт горячему прерывистому дыханию и зашедшемуся в сумасшедшем стуке сердцу…