– Бл… годарю… – выдавила она со всхлипываниями. – Мне так жаль, что… вам пришлось узнать… такое. Я…
– Знаете, мэтр, – заговорил он обычным своим бесстрастным голосом, но сейчас в нем слышались новые, будто бы насмешливые нотки, – невежливо с вашей стороны предлагать подобное. Хотя бы за ширму спрятались и оттуда подглядывали.
Она долго думала об этом, еще после того разговора в доме мэтра Алистера, когда он назвал ее крошкой и вычерчивал на ладони буквы ее имени. Думала почти всю ночь, а под утро достала из шкафа старый саквояж, в котором Барбара принесла платья, и собрала вещи.
Следующей ночью он выйдет из камеры-лаборатории, вытащит из этого кошмара Адалинду, и любой, кто решится ему помешать, умрет…
Одет он был не по погоде: длинный плащ, нахлобученная на глаза шляпа и шарф, скрывающий половину лица, смотрелись в жаркий день неуместно. Но отнюдь не подозрительно. Ну кутается человек, приболел, быть может… сифилисом, например…
Агнесс была очень общительная, но с хозяевами держала себя чинно и обоим понравилась. Не могла не понравиться.