Эби поела наскоро и спряталась в комнате, чтобы не встречаться ни с кем, а Джек бесцельно бродил по дому, пока не остановился в закутке рядом с лестницей на чердак. В небольшой нише устроено было что-то вроде кладовой, где хранились швабры и щетки, а сквозь тонкие перегородки стен доносились голоса, слышался шорох бумаг и негромкий звон посуды.
Пусть. Скоро он уже ни в чем не посмеет ей отказать.
Контрразведчик, прикинув что-то в уме, присвистнул.
Решительно подошла к его кровати, чтобы быстро коснуться губами губ и закончить разговор. Но Эйден не позволил. Как только она приблизилась, взял за руку и потянул вниз, заставляя присесть.
– Ту – нет, – сказал контрразведчик сухо. – Но дурочек, ей подобных, повидал немало. Как и богатеньких мерзавцев вроде Эйдена вашего Мерита, для которых простые люди – что мошкара, и задавить не жалко.
Например, брошенный на траву плед, бутылка вина и разложенная по тарелкам снедь. Эйден зовет это пикником, а Эби просто знает, что ему нужно есть. И ей – тоже. А потому сидит рядом, подобрав под себя ноги, и старается не думать, что скажет мэтр Дориан, если застанет их посреди ухоженного когда-то газона, теперь истоптанного вдоль и поперек Джеком, которого господин Мерит гоняет каждые пять минут на кухню, вспоминая то про вилки, то про соль… Солью он посыпает ломоть хлеба и протягивает Эби. Это единственное, что они оба могут жевать не через силу и без тошноты. А вино и закуски просто стоят – потому что так надо, потому что пикник…