– Велите готовить экипаж, Вильямс, – распорядился он наконец.
– Вы же не верите всерьез, будто он умер от сердечного приступа? – спросили его с издевкой, давая понять, что в их силах придумать любую смерть тому, кто станет у них на пути.
– Разговоры принято начинать с погоды. – Слабо подкрашенные губы приоткрывались совершенно не в такт словам. – Потом справляться о здоровье. Как твое здоровье?
Значит, второй поцелуй все равно должна будет.
Не сказать, что он не понимал, что делает. Понимал. Сжал пальцы в кулак и со всей дури ударил себя снизу вверх в челюсть. Понимал что, но не понимал зачем. Хотя после удара, надо заметить, в голове прояснилось.
Тогда, юная неискушенная девушка, она испугалась. Просто испугалась и буквально в последний момент вышвырнула из своей постели черноглазого красавца-мнемониста, внимания которого добивалась месяцы. Так бывает, и если бы он проявил понимание и терпение, то… Но она не рассчитала сил, и его забросило в соседнее здание в разгар студенческого вечера. Извинений он не принял, позора не простил – разделил его с нею. К утру вся академия знала, из чьей постели он в прямом смысле вылетел, и Элла, вернее, Нора – тогда ее звали Норой – получила репутацию доступной девицы, склонной к жестоким шуткам. Что ей оставалось? Только соответствовать.