– Даже если это именно то, что привело их на эту сторону?
Порой нам доверяли разносить обеды, но чаще – мыть полы, выносить судна за лежачими больными, а как-то раз – даже приводить в порядок потекший на больничной кухне холодильник.
Чуть удлиненное лицо, гладкая кожа, не несущая на себе примет времени, миндалевидные серые глаза с вертикальным кошачьим зрачком, длинные волосы, чистым серебром струящиеся ниже плеч. Стройная высокая фигура, облаченная в длинный черный камзол, расшитый серебром, и черные же бриджи, заправленные в высокие обтягивающие сапоги. Тоже, разумеется, черные. Широкие рукава сорочки цвета грозового неба делали еще ярче цвет его внимательных глаз, оттеняли сказочное серебро волос. Словно в трансе, я разглядывала его, стремясь запечатлеть в мозгу каждую черточку его прекрасного облика. И, судя по затянувшейся паузе, не я одна.
– Мне кровь, тебе объятия, не прогадаешь. – Его рука змеей обвила меня за талию. – Кровь сладка, мои объятия будут нежными. – Он почти шептал, пристально вглядываясь в мои глаза, лаская рукой, словами, взглядом.
Он лежал, лениво закинув руки за голову, лукаво поблескивая на меня своими космическими глазами.
Мыла долго. И на объем работ светлейший не поскупился, и усталость, скопившаяся от постоянного недосыпа в погоне за знаниями, не позволяла особо быстро крутиться. Да и поняла, что уже попросту никуда не спешу. Бездна с ней, с анатомичкой, буду осваивать работу поломойки. Тоже нужная профессия. Время нашей практики давно закончилось, все студенты ушли. Одна я все покорно мыла пол. Ах ты, светоч, какие мы обидчивые! Убить ему меня хочется. Сам же стоял и издевался, зараза. На колени ему встань! Ага, и что еще конкретно сделай?