– Так кто будет об этом по телевизору сообщать? Не было нас там официально и не могло быть.
«Уже. Утром пришлось отмахиваться от четырех быков. Намял двоим бока и успел смыться до того, как помощь им подоспела. Едва смог, уроды прыснули газом из перцового баллончика, глаза до сих пор слезятся. С кем чего не поделил, выкладывай?»
– Пост подозрительный. Не хочу соваться к нему один, подождём попутную колонну или машину. Чёрт, ещё лес вокруг, да и дорога узкая… Подождём. В общем, я сейчас заправляться буду, а ты погуляй, посмотри вокруг, как будто всё нормально.
– Почти на тринадцать километров все ямы засыпали, ещё восемь и всё, дальше другой район за дорогу отвечает. Сделали бы быстрее, но нас же всего четверо работает.
Четверо молодых парней в гражданке вызвали подозрение у опытных пограничников. Как у них это получилось, я узнал случайно. Каюсь, подслушал. Всё оказалось просто, след от сапог в пыли был от немецкой подошвы, хотя верх от советского сапога. Сержант, что командовал на посту, это прекрасно знал. Вот их и повязали, выдернув из небольшой толпы беженцев. Документы у них были в порядке, но это уже ничего не значило. По говору поняли, что те или литовцы, или латыши, сами задержанные общаться отказывались.