– По приказу Харламова её и водилу собираются допрашивать по максимуму.
Последнее я едва успел сказать, как начал кашлять кровью. Видимо, с лёгкими дела совсем плохи.
– Не знаю, но у шофёра были его документы, так что сам понимаешь…
– Это да, – согласился лейтенант и, откинувшись на спинку сиденья, сказал: – Разбудишь если что.
Через восемнадцать километров, миновав ещё несколько небольших населённых пунктов, мы подъехали к крупному селу, вот тут уже строилась оборона, на окраине окапывались. Редкая цепочка красноармейцев рыла даже не окопы, а стрелковые ячейки, а чуть дальше организовывалась позиция артиллеристов ПТО. Вот на въезде нас и остановили. Правда, никаких резких движений не было, оказалось, о нас знали. К «полуторке», где ехал Егоров, подошли несколько командиров, в одном я сразу опознал особиста. Они поговорили, и лейтенант отдал приказ всем покинуть машины. Кроме особиста были и из разведки дивизии, полк которой занимал тут оборону, они забрали пленного оберлейтенанта.
– Мы тут покумекали, наверное, обойдёмся без оплаты, считай, ты нам всё подарил. Как ты на это смотришь?