Растерянность воинов длилась недолго, развернув быков, они ринулись в кусты, подняв выставленные пики и арны. Но заросли были очень густыми, суфимы наотрез отказались в них лезть, а упрямых животных невозможно заставить делать то, что им не по душе. Всадники остановились, и тут крестьяне, засевшие за преградой, метнули свои пилумы. Тяжелые дротики с длинными стержнями наконечников, закаленных только на конце, нанесли воинам жестокий урон. Пущенные сильной рукой, они пробивали слабые места доспехов, ноги, лица, намертво застревали в щитах, не давая ими пользоваться, калечили быков. Несколько храмовых воинов все же ворвались в кусты, набросились на партизан. Два инструктора разрядили в них свои арбалеты и кинулись в самую гущу схватки, вдохновляя всех своим личным примером. Над головой Густава сверкнуло лезвие арна, он чуть присел, пропуская удар, и пустил меч в коварном, восходящем выпаде, вонзив его всаднику под короткую юбку доспехов. Тот издал нечеловеческий вопль, сполз на бок, землянин бросился к следующему, но того уже стаскивали на землю. Начиналась бойня. Крестьяне, потеряв несколько товарищей, обезумели от ярости и оставшихся стражников прикончили в одну минуту, затем выскочили на дорогу, бросились на опешивших обозных. Несчастные ополченцы, потрясенные расправой над их сильной охраной, не помышляли о сопротивлении, но нападающие были беспощадны. Уйти удалось немногим, да и то только благодаря Густаву, он сумел восстановить дисциплину, остановил неорганизованную погоню.