– Держите ворота! Помогайте! Они давят изнутри! Не давайте открыть!
– Я не убегу, – мрачно пообещал Одон. – Мне незачем бежать.
– Ты – чудо! А капитану скажешь, чтобы он приказывал матросикам танцевать?
– Я слышал о тебе, Тимур. Это правда, что твой отец пришел с неба, а твой конь может обогнать стрелу?
– Злой. Плохой. И еще ты ужасно противный. Давай поиграем в желания, ведь мне скучно.
Первые слои парусины Тим безжалостно прихватывал к брусьям каркаса обрезками пеньковых жил, для чего протыкал ткань ножом. Далее он уже не портил парусину – лишь края прихватывал досками, закапывая этот груз в снег. Жаль, что он так и не нашел в плотницкой смолы: с нею бы было проще. Но Тим нашел ей заменитель – все дырки, швы и сомнительные участки залеплял комками густого жира. Конечно, если здесь станет жарковато, то все это добро мгновенно растает, но Тиму не верилось, что его жилье станет подобным бане.