Уставший Робин действовал как автомат. В тесноте этого странного боя было не до фехтовальных изысков. Он рубил сверху вниз, делал мощные выпады, движениями мясника резал незащищенную плоть. Сраженные противники валились под ноги, иногда, молча или с криком, летели вниз. Время от времени Робин не успевал принимать на щит ответные удары, бронза лязгала по его доспехам, вызывая вспышки боли в переломанном ребре. Не обращая на боль внимания, вождь вновь взмахивал клинком, шаг за шагом тесня противника.
Изо всех сил стараясь не поддаться удивлению, девушка с самым невозмутимым видом взмахнула рукой. Исполинское Касание Ветра вынесло ворота вместе с решеткой, они и так держались на честном слове, после того, что проделал с башней жрец.
Сата немедленно соткала из бунтующей Ряби черный лук, наложила на тетиву огненную стрелу, пустила ее в пролом. Пылающий снаряд снес половину караулки, плавно ушел вверх, добивая крыши ближайших домов – после забав сумасшедшего атона они сиротливо чернели, лишившись почти всей черепицы.
Армия собиралась невероятно медленно. Войска жителей Побережья не оставляли попыток выбить атонов с завоеванных территорий, отход подразделений был затруднен. Два захваченных города уже вплотную стояли перед угрозой осады, но делать было нечего, для возврата Южной Вертины атонам необходимы были немалые силы.
– По-моему, чучела сдаются, – уверенно заявил Хонда.
– Вот тут ты ошибаешься, – усмехнулся Робин. – В рамках нашего договора зелми согласны отменить некоторые свои ограничения. Ездить на единороге труднее, чем на суфиме, но есть разница. Бык, какой бы он хороший ни был, неповоротлив, медленно набирает скорость, столь же долго тормозит или разворачивается. Зелми избавлены от таких недостатков, кроме того, способны развивать гораздо большую скорость, их серебристая шерсть очень прочная, хорошо держит рубящий удар, а выносливость этих созданий просто невероятна. Пришельцы исправно поставляют нам рулоны кольчужной сетки. Наши мастера уже сделали два десятка комплектов доспехов для единорогов.