– Простите, – отозвался один из собеседников, – для меня так и осталось непонятным, на каком основании вы считаете это странное создание единственным?
– Нельзя даже полюбоваться! Не пойму, чем она принципиально отличается от Аниты!
– Не остри, тебе не идет! Стабр, велиты поднимаются только после того, как кнехты хорошо укрепятся наверху, иначе вас просто порвут. Смотри, идти надо на плечах тяжелой пехоты, пилумы берегите, если есть возможность, лучше используйте арбалеты. Ясно?
Робин повел свой отряд через строй велитов, те поспешно расступались, пропуская единорогов. Всадники вырвались на перекресток с широкой кольцевой улицей, слева донесся треск грома, засверкали ослепительные молнии. Услышав вой монстров, вождь понял, что видит отголоски атаки Торанвера или Саты. Мысленно перекрестившись, он пожелал девушке быстрее вернуться в лагерь.
И тогда Робин понял – пора. Минута промедления, и верховые стражники сметут стрелков и баллисты, а после этого ударят в тыл тяжелой пехоте. Вождь кивнул сигнальщикам. Заиграли горны, взмыли сигнальные флаги. В горячке боя мало кто из велитов и рейнджеров понял, что сейчас последует, как ни обидно это было признать, но ударить придется через порядки собственных стрелков, но делать было нечего. Подняв пику, Робин бросил своего единорога вперед, за ним вытягивались в клин три сотни всадников. Заметались пехотинцы, разбегаясь перед мчащейся лавиной. Перед Робином вдруг мелькнуло лицо Аниты, но обернуться он не успел, впереди показалось несколько пеших стражников, не успевших отскочить с пути всадников. Вождь ударил одного в бок и набросился на следующего.
– Ошибаешься, – мягко возразил Торанвер. – Мы должны отвечать за свои поступки, чем бы они ни обернулись. Я должен был предвидеть коварные действия храмовых атонов, а не позволить им застать меня врасплох, как глупого послушника.