Открыв ворота, я запустил на территорию особняка повозки с грузом. Дальше работали как на конвейере. По очереди к дверям чёрного входа подъезжали повозки, и грузчики переносили часть вещей в дровяной сарай, а часть спускали в подвал. Два ящика, с едва заметными метками, я при них открыл, достав где настенное зеркало, где туалетный стульчик. Все бочонки с вином были отправлены в винный погребок в подвале. Управляющий сказал, что хозяева всё вино забрали. А тут есть чем заставить погребок. После второго рейса стемнело, и остаток ящиков и бочонков мы решили перевезти завтра. За сегодняшний день я уже расплатился, поэтому направился в небольшой отель, где снял комнату до следующего дня.
Я вернулся в лодку и направился за своими вещами. Особенно меня посуда с котелком волновали. Камбуза на борту не было, обычно на обед приставали к берегу, но если припрёт, готовили прямо на палубе. Тут был железный лист, на котором разводили костёр, тренога с жутко грязным пятнадцатилитровым котелком и такие же грязные восьмилитровый чайник и большая сковорода. Мне куда такая посуда, своей буду пользоваться. Если она, конечно, уцелела.
Насчёт Эссена у меня была полная уверенность, что мы с ним сработаемся, и тот не поведётся на мой возраст, как другие старшие офицеры.
А после обеда мы направились в один из стрелковых тиров Питера. Оба «браунинга» я оставил себе, так как был обучен стрельбе с обеих рук, а вот Ен в использовании огнестрельного оружия откровенно плавал. Инструктор, недолго позанимавшийся со мной, быстро понял, что мне он не нужен, это ему можно у меня поучиться, но Еном надо заняться плотно, и я оплатил краткие курсы. За неделю кореец должен был усвоить два короткоствольных револьвера, которые я выдал ему, основной и запасной ствол, а также «винчестер» под русский винтовочный патрон. Это оружие было уже местное, приписанное к тиру. Патроны мы покупали здесь же, в небольшой лавке при тире имелись все нужные калибры. Так что постреляли от души. Ну я-то восстанавливал навыки, и мне не мешали, более того, приличное количество зрителей собрал, там и обеспеченные горожане были, и полицейские, и, кажется, даже один жандарм. Мелькал знакомый мундир.
– Боевая тревога! – скомандовал лейтенант вахтенному офицеру, одному из кондукторов, и, пока по отсекам шёл перезвон боевой тревоги, а мы, увеличивая скорость до полного, пошли навстречу конвою, так что скоро встретимся, сказал мне: – Командир, а ведь нашему кораблю нужно дать имя.