– Наверное, и те двое были ещё живы, когда вы пришли, – понимающе улыбнулся попутчик.
Мне вторили рулевой и вахтенный, а также выбирающийся из укрытия Василевский.
Потом крейсер, пустив мины в сторону стоянки гражданских судов и благополучно покинув залив и линию обстрела береговых батарей, продолжил наводить панику на побережье. Согласно поданному мне рапорту Эссена, одних рыбачьих шхун и джонок было потоплено тридцать две. Шесть японских транспортов, два иностранца, третий, к сожалению, пришлось отпустить, пустой возвращался, к радости его капитана, успели разгрузиться. Сколько было потоплено на стоянке в Токайском заливе, неизвестно, но взрывы и пожары там были, значит, хотя бы одна мина да дошла. Встречались и с военными судами, потопили канонерку и сторожевой крейсер береговой охраны, как назвали парусно-паровой фрегат. В принципе на этом всё, что успели, паника реально должна была быть сильная.
А мне передали письмо с благодарностью за доставленные документы. Больше в письме ничего не было.
– Так точно, господин капитан. Не волнуйтесь, я броненосец водил, а этот наш «американец», как махонькая лодочка.
– Я слушаю, – кивнул я Максиму, когда мы отошли в сторону.