— В этом есть какой-то нездоровый фрейдизм…
— Класс, встать. — Дмитрий Эдуардович вежливо склоняет голову. — Большая честь для нас, Великая!
Антон что-то негромко произносит — и обруч в его руках утончается, стекает вниз, заключая меня в тонкую полупрозрачную трубу. Ощущение не из приятных, я едва могу пошевелиться.
Куда хуже слово «мелкий». Маленький — он еще может вырасти. Даже лилипуты друг друга зовут маленькими, им ведь хочется верить, что их рост — не навсегда. А вот мелкий как был мелким, так им и останется. Пусть даже он не лилипут, а всего-то чуть ниже среднего роста. Может, и не ниже, есть ведь такие случаи, когда вначале кто-то плохо рос, а потом раз — и вытянулся!
— Если наши миры соприкоснутся — то это будет вредно для всех, — продолжил я. — И для Иных… и для нас, наверное. Я думаю, что наши заняты тем же самым, что и Дозоры. Препятствуют разглашению информации.
— О нет. — Отец покачал головой. — Нет, Витя. Ты будешь делать то, чего они сделать не могут — по своей природе.