– Я занимаюсь столько же, сколько и раньше, – возразил я.
– Ты меня порадовал, сын, – сообщил мне Якоб, который целый день посвятил знакомству с работой мастерских. – Устроил все на славу и придумал, как пополнить казну. И какой товар сделали! Первосортный! Французский посол чуть шляпу свою не сжевал из зависти. И столько денег предложил, что я сразу ему зеркало продал. Пусть везет к себе, хвастается своему королю. Глядишь, у нас заказчиков больше появится. А я-то думал, что твоя поездка – лишь блажь. Попытка от уроков отлынивать.
Наверное, герцог ждал, что я попрошу о снисхождении. Ну или захочу для себя привилегий. А то и вовсе откажусь от путешествия – скорее всего, отцу не слишком-то хотелось тащить с собой пацана по послевоенным дорогам страны. Однако я оказался упертым. И прекрасно понимал, что второго шанса может не представиться.
Шпагой пацаны не владели от слова «совсем», так что пока дело ограничивалось работой над телом – подтягивания, отжимания и прочие радости жизни. Ну и руки тренировали. Нам всем выдали длинные штыри из дрянного железа, но достаточно тяжелые. И хотя я во владении шпагой продвинулся вперед, повторял заученные движения вместе с остальными. Стойки, выпады, повороты… лишним по-любому не будет.
Я даже заснул по дороге, так что по прибытии лицо пришлось растирать снегом, чтобы взбодриться. Но окончательно я проснулся в тот момент, когда на меня пытались напялись парик. Нафиг, нафиг! Я такое не ношу и остальным не рекомендую. Подумаешь, мода у них. Кто тут сын герцога, тот и диктует моду. Хочется мне без парика посетить бал – значит, я так и сделаю. А кому не нравится – могут отвернуться. Или вообще покинуть дом.