– Наши отношения с этими странами действительно складываются неплохо, причем уже не первое десятилетие. Связей с Англией мы умудрились не потерять даже во время их революции. Мы поддерживали отношения с Кромвелем так же, как поддерживаем сейчас с Карлом Вторым. И это принесло свои плоды.
Генрих не знал, кому, сколько и каких взяток было сунуто, но он оказался-таки среди двадцати мальчишек, которым будет оказана честь быть представленными ко двору. И единственное, чего никто не понимал – почему детей отбирали не из знатных и богатых родов. Правда, ответ на этот вопрос собравшиеся получили быстро.
Хотя… Может, он рассчитывал, что я куплю часть товара? А что? Избалованный герцогский сынок, а тут такие красивые вещи… Но меня расположенное на столе богатство пленяло вовсе не своей ценой. Для меня это была возможность прикоснуться к миру, который я знал только из книг. Кто в подростковом возрасте не читал про Остров сокровищ или капитана Блада? Про наследника из Калькутты и Черную бороду? Кто не прятал под подушку пиратские рассказы Вашингтона Ирвинга или Конан Дойля? Понятно, что реальность отличается от литературы, но кто бы удержался на моем месте?
Спутницу жизни для великого ученого искали долго и ответственно. В результате ему досталась исключительно домашняя женщина, которая ценила уют, восхищалась гениальностью мужа и организовывала его быт даже в мелочах. Гук летал на крыльях любви и, вдохновленный, продолжал изобретать. Жизнь его была устроена, открытия ценились на мировом уровне, и даже племянница была определена в лучшую школу и получала содержание от курляндской казны. Жаль, Ньютон пока никак не поддавался на мои попытки его женить. Но… Все еще впереди.
– В чем дело, дитя мое? – поинтересовался он, как только мы остались вдвоем. – Что случилось?
Судя по портретам, Софья и Петр были похожи даже внешне. Что уж говорить о характере. Оба нетерпеливые, нетерпимые, активные и властные. У них не было ни единого шанса найти общий язык. А сюда еще накладывалась нелюбовь Софьи к мачехе. Разумеется, она не была дурой. И понимала, что в патриархальной России она никогда не сможет стать полноправной царицей. Но быть регентшей тоже неплохо.