В той версии истории, которая была мне знакома, свое слово сказало французское золото. Бездарно вложенное, кстати. Но нет человека – нет проблемы. Всего один выстрел из модифицированного ружья может навсегда изменить историю. Началось все, правда, с отравления Вишневецкого еще в начале 1672-го. Язва пищевода такая язва… Ну а там и до Собеского очередь дошла. Пока он еще не покрыл себя военной славой.
Вот кто умел и желал учить окружающих! Роберт создавал потрясающие пособия и стал соавтором моей книги для детей, где в игровой форме подавались основы точных наук. Шедевр должен был получиться ничем не хуже моих приключенческих романов. Кстати, увидев рисунки в стиле комиксов к книге, которая как раз находилась в процессе написания, Гук уговорил меня сделать иллюстрации и к детской книжке. Пусть более простые, но не менее веселые.
Ну а еще одной причиной было то, что всего года три назад по этим местам прошла эпидемия чумы. Ее вроде как пережили, но рисковать не хотелось. Чем был плох XVII век – здесь еще не могли лечить даже самые простые болезни. И я не уверен, что смогу исправить ситуацию. Хотя за изобретение лекарства от оспы и чумы мне точно поставили бы памятник из золота, причем в полный рост.
Я договаривался, переписывался, интриговал, и вообще жизнь била ключом. Наверно потому, что мне вновь было 22 года. Я уже начал забывать, как это весело. Даже многочисленные обязанности меня не угнетали. И, к сожалению, не всегда воспринимались всерьез. Но слишком яркой оказалась любовь к Гертруде, мне слишком нравилось дарить ей божественную музыку (внаглую грабя будущих гениальных композиторов), и чересчур интересными были беседы с умнейшими людьми, собравшимися в Курляндском научном сообществе.
– Можно сказать и так, – прикусил губу герцог. – Несомненно, тебе известно, какую прибыль приносят нам ткани. И их цена, и их цвет ставят нашу продукцию вне конкуренции. Пока мы сдерживаем производство по договоренности с соседями. Но долго это продолжаться не может. Сейчас мы поставляем наш товар больше в колонии, чем в Европу, однако такое положение дел меня не устраивает.
Между прочим, именно Гук поспособствовал прибытию в Курляндию Ричарда Лоуэра, который пока что практически никому не известен. Однако уже в следующем году этот энтузиаст планирует совершить первое переливание крови от одного животного к другому. Не забыть его притормозить, кстати, когда до людей дело дойдет. О разных группах крови и резусах я знаю только то, что они существуют, но это гораздо больше, чем известно ученым XVII века.