– При помощи писем или с помощью серебряного блюдечка и серебряного зеркала.
Извинившись перед дамами, я отвёл Марию и огорошил её известием, что её обручение разбивается на две части: сам ритуал – в эту субботу, то есть через два дня, а приём по поводу обручения – через неделю. Я говорил об этом, как о свершившемся факте, нагружая её мозг мыслями о платье, аксессуарах, сопровождающих и прочем, чтобы она не вздумала поставить под сомнение сам факт того, что ритуал пройдёт уже так скоро.
– Получается, что ритуал «противу естества» сам Потапыч проводил?
В теории всё было довольно просто: защита от таких атак, которыми, судя по описанию, «грешила» кикимора, была известна уже довольно давно – барьер помех. Главная прелесть этого барьера при борьбе с нечистью и прочими субъектами, обделёнными смекалкой, в том, что этот барьер изначально брал достаточно много энергии на отражение атак. Но, если суть атак не менялась, на отражение каждой последующей атаки уходило чуть меньше энергии, чем на предыдущую, вплоть до того, что вместо затрат энергии, барьер за их счет начинал пополняться ею. То есть поставить барьер, спокойно дойти до костяка Карла Тодта, разорвать связь между этим костяком и кикиморой (что вообще не проблема – достаточно сдвинуть его с места) и спокойно наблюдать из третьего ряда партера эпическую драму «наказание чересчур обнаглевшей кикиморы». Только вот пятьсот единиц, два заклинания высшей магии и ещё один маг в ранге не ниже специалиста, который будет отслеживать обстановку, поскольку ты сам ничего за пределами барьера не почувствуешь… Да уж, лучше бы и не вспоминал.
– Как нехорошо, молодой человек. Вас же просили не бегать по замку, а вы тут устраиваете какие-то непонятные тёмные дела. Это вряд ли совместимо с вашим положением.
Георг нашёлся в своём кабинете. Получив разрешение войти, я прошёл и сел в кресло напротив его стола.