– Мы поняли, – кивнул Сталин. – Что же, товарищи… Мы услышали обнадеживающие новости. Узнали, что делается сегодня. Но ведь надо не забывать, что скоро наступит завтра. Какие задачи следует решить с упором на будущее? Вам слово, товарищ Лавриненко.
«Вчерашний план» был насколько прост, настолько и хитер: не показываясь до поры, три танка взвода должны были атаковать с разных направлений, создавая видимость массированной атаки. Пусть фрицы думают, будто русских больше, а это действует на нервы.
Потянулись долгие, изматывающие часы ночного боя. Борзых стрелял экономными очередями, но часто, «подметая» бугорчатые снежные наносы. Снаряды тоже расходовались без счету – Фролов стрелял веером, рассылая осколочные. Те косили пехоту – и высвечивали серые глыбы танков.
– Вам слово, товарищ Лавриненко, – сказал Сталин, закуривая вторую папиросу.
– Ну, любить – это необязательно, – усмехнулся Геша.
На ходу стрелять – идея не слишком удачная, подвеска Кристи раскачивает танк, но ежели по ровному, то почему бы и нет?