Земля вздрагивала от взрывов, в воздухе висела пыль, и Репнин не заметил даже, когда перестало трясти. Самолеты улетали, и только теперь им наперерез вышли «Ла-5».
Мелко и крупно, вдоль и поперек. Ende, ende, ende…
Жукову, Капотову и Матросову полагались ордена Боевого Красного Знамени; Бедному, Фролову, Борзых, Федорову и Пономарчуку, соответственно, мехводу и башнеру Капотова – ордена Красной Звезды.
Вечером 12-го поступил приказ перейти к обороне, и еще три дня мы отбивали контратаки. Сначала у меня танка не было. Я находился в офицерском резерве бригады. А потом опять дали. «Безлошадные» командиры взводов, командиры танков в резерве сидят. Потребовался командир – идешь принимать танк. А командир роты или батальона воюет до последнего танка своего соединения…»
– Так и не забрали своих… – пробормотал башнер.
К исходу третьего дня боев советские войска заняли станцию Мга – пути и платформы были завалены обломками и телами в мышастых шинелях, полуразваленное здание вокзала весело пылало. Из развороченных взрывами амбразур дотов и выжженных дотла блиндажей несло чадом. Гарь настолько плотно покрывала снег, что тот чернел, как вспаханное поле.