Наташа улыбнулась сквозь слезы, наклонилась и нежно поцеловала его.
Еврей нажал грушу, и «Шипр» приятно обжег лицо. Повеяло полузабытым запахом.
Иваныч, бедный, так урабатывался, что приходилось его вытаскивать через люк – сам не мог, руки отнимались.
Ближе других к реке подошел батальон Лавриненко. Комбат доложил, что его позиции немцы обстреливают из дальнобойных орудий, батареи стоят в Богородицком и Травино.
Танкисты расхохотались и пошли прочь, шутя, что скоро и Гитлер, скуля и шмыгая носом, будет писать на стене рейхсканцелярии: «Ende!»
Он медленно, со вкусом раскурил, словно втягивая в себя огонек спички, и выдохнул клуб дыма. Сощурился.