– Держимся, Михаил Ефимович. Потери есть, но немец как сдурел – прет всей массой. А мы его гробим.
– Михаил Ефимович, рассказывать о том, как мы сталинский «Паккард» буксировали, я не стал – Коля Капотов все и так в лицах изобразил. А о том, что мы с Иосифом Виссарионовичем беседу имели… Сразу не сказал никому, потому как не слишком верил в благополучный исход дела, а потом, когда новый танк руками щупал… Зачем? Выйдет так, что я хвастаюсь будто. Вот и молчал.
Геша выбрался на берег реки Псёл и сразу пожалел, что не заявился сюда раньше: на песочке заплетала косу Наташа, радистка из разведотдела армии.
А в самом Осташкове – хоть шаром покати. Ни провизии, ни горючего, ни запчастей, ни боеприпасов.
Репнин вел свой батальон ночами, соблюдая строгую маскировку, – враг не должен был узнать район сосредоточения 3-го МК. Танки шли глухими лесами и топкими болотами, одолевая бездорожье по гатям, настланным из бревен, жердей и хвороста.
Когда все расселись, Сталин, занявший место во главе, глянул на Репнина, и усы его шевельнулись, намечая улыбку.