Хунта, однако, повёл глазами по направлению к батарее. Видимо, он учуял следы гномьей трапезы. Он даже встал и вытянул шею. Привалов воспользовался моментом и метнулся в угол. Там была натянута паутинка, которую украшал крохотный трупик мошки. Саша спрятался за его астральной тенью.
Дрозд издал какой-то интеллигентный, беспомощный звук. Ему очень хотелось смыться, но приличия не позволяли.
Сыч посмотрел на него с нескрываемой иронией, но ничего не сказал.
— Вот так и подписал, — пожал плечами Привалов. На самом деле он не знал, как Преображенский выбил из Камноедова бумагу, но обсуждать этот вопрос с Хунтой считал совершенно излишним.
— Саша, помолчи, — поморщился Эдик, — ты мне мешаешь.
— Хм, — протянул Бальзамо, щурясь. — В самом деле, не для себя просишь... и выгоды никакой себе не ищешь. Встань.