— Так, значит, смотрящих отозвали, — продолжал Бальзамо, чем-то гремя. — Кто прощальную речь читал? Американец или англичанин?
— А зачем тогда Эдику траектории заказывать? — не понял Саша.
— Ну-ну, — сказал Амперян, но как-то неубедительно. — Пойду-ка я.
— Просрался, что-ли? — спросил Витька всё так же озабоченно. — Нет, хуйня. Ты чё, столько времени на очке прыгал? Или жопу вытереть не мог?
Через пять минут, оказавшись в каком-то совершенно незнакомом тупике, Саша понял, что Почкин его всё-таки наказал — а именно, набросил на него заклятие "чёртово водило". Жизни и здоровью оно не угрожало, но было очень неприятным. Суть состояла в том, что человек, куда бы он ни шёл, был свято уверен, что идёт правильно — и при этом забывал дорогу. Привалов, впрочем, и без того страдал топографическим кретинизмом. Он смутно помнил, что на каком-то этаже свернул, потом открыл какую-то дверь, потом свернул, прошёл под каким-то мостиком и свернул на ковровую дорожку. Остальное тонуло в тумане.
— А вот и неееет, — мерзкая ухмылка перекосила витькино лицо. — Это я раньше нездоровый был...