Привалов почему-то решил, что речь идёт о Кристобале Хозевиче.
Усталость распозналась более-менее быстро: Привалова настигло самое обычное магическое истощение. Непонятно было, откуда оно взялось: сотворение дивана и бутербродика исчерпать его до такой степени ну никак не могло.
— Э-э, я ни во что такое не верю! — возмутился Привалов.
На него нашла какая-то апатия. Думать о сегодняшних открытиях не хотелось. Все они были, во-первых, печальные, во-вторых, обидные, а в-третьих... в третьих, не такие уж и открытия, если честно.
Внезапно все замолчали — ровно так, как бывает в случае применения заклятья Абсолютной Тишины.
— Еба-ать, — сказал он, уважительно глядя на Привалова. — Я думал, ты ваще нихуя не можешь.