— Сейчас — да, — профессор кивнул. — Потому что вам на роду написано работать. Следовательно — ваше место на работе. Вот вас сюда и вынесло. На своё рабочее место, Работали бы вы в другом месте — вынесло бы туда.
— Ну что, Саша, себе нравитесь? — спросил профессор.
— Да ёб твою мать, будет он мне мораль читать! — заорал Корнеев. С потолка обвалился пласт штукатурки. Саша в последний момент успел сотворить слабенькое защитное заклинание. Штукатурка рассыпалась у него над головой, обсыпав свитер белым.
— Кристобаль Хозевич, — передразнил старик, — вообще многовато говорит. Терпеть не могу этого вёрткого жидёныша.
Александр ещё немного посидел, подумал. Решил, что получение законных гонораров может стать отдельной проблемой. И что Дрозд, при всей его творческой возвышенности, может запросто пасть жертвой отсекателя. И кинуть его, Привалова, ради какого-нибудь обещалова или заманухи. Он не вполне понимал, откуда у него в голове эти слова, но значение их он ощущал, что называется, пузом.
— Опять живая вода слабодисперсная получилась? — проявил осведомлённость Привалов, разливая спирт по мензуркам, когда-то позаимствованным у Жиакомо.