– После определенной заминки они активно пытаются перестроить методы работы. По сути, в результате всех произошедших подвижек они не слишком пострадали. Только точки приложения их усилий смещаются в сторону стран третьего мира. Да и ключевые фигуры постепенно перебираются туда.
И с комплиментарностью нет особых проблем. Степень взаимной комплиментарности русских с основными среднеазиатскими этносами довольно высокая. Тюрки ведь, а с тюрками русские умеют договариваться. Дело облегчается еще и тем, что узбеки, например, находятся в фазе гомеостаза. А это значит что они не испытывают ни малейшей склонности к технике, металлу и тому подобному, предпочитая сельское хозяйство и обработку природных материалов. Это дает завидную возможность восстановить систему апартеида, существовавшего там, в советское время. В хорошем смысле этого слова, как раздельного существования на одной территории двух разных этносов, исключающего опасную химеризацию общества. Этносы сосуществуют, так сказать, в разных плоскостях и их экономические интересы не пересекаются. Русские не лезут в сельское хозяйство, не пытаются оттяпать сельскохозяйственные угодья как турки месхетинцы. А спокойно работают на рудниках, авиазаводах и транспорте. Узбеки, в свою очередь, в гробу видели всякое там машиностроение, а трудятся на земле, на ткацких фабриках и прочем. Национальные и русские школы, театры, ВУЗы и тому подобное. Единственная проблема в местной элите (управленческой, культурной, научной) ибо именно в этой точке возникает конфликт интересов и неизбежная химеризации смешанной элиты. В Союзе это решали следующим образом: в начальники ставили узбека, а заместителем русского. Это несколько сняло остроту проблемы, но химеризации полностью избежать не удалось. Мой отец прожил в Узбекистане пять лет, и ему узбеки нравились. Мол, они трудяги и привязаны к своей земле. С ними нет таких проблем как, например, с кавказцами. Они не явятся в Москву кроме как торговать на рынке своими дынями и арбузами, а это можно и потерпеть, даже полезно. С земли их можно согнать только силой.
– Ну, судя по тому, что мне удалось выяснить, исходную санкцию на реализацию данного проекта дал Рейган. Последующих президентов, как я поняла, в известность поставить позабыли. Но это в прошлом. На сегодняшний день мы имеем десять пунктов, из которых может начаться заражение. Два из них которые находятся в России, мне сейчас удалось спихнуть на голову российских спецслужб. Остается еще восемь. Предлагаю поделить их между нами. Ты, Дик, возьмешь на себя Париж, Тегеран и Найроби. Светке достанутся Буэнос-Айрес и Сидней. А я займусь Бомбеем, Шанхаем и Джакартой. Все материалы на этих дисках. – Сима подошла к рабочему столу и, взяв оттуда коробочки с дисками, протянула их друзьям. – Контактер получил приказ оказывать вам любое необходимое содействие. Есть возражения?
– Будем надеяться, что все сложится хорошо. Сам ведь сказал, что это пассионарии. Всяко лучше, чем те придурки которые были до них.
– Понятно, понятно, – проворчал Дик. – Не глупее паровоза. Найдем мы эти контейнеры. А что с ними потом делать?
– Ты это серьезно? Или опять шуточки? – Геннадий внимательно посмотрел на Симу, которая продолжала стоять с абсолютно невозмутимым видом. – Ладно, верю, хоть все и болезненным бредом кажется. – Он подошел к Симе и попытался ее обнять, та ловко увернулась. – Ты куда руки-то тянешь? Рановато будет, я ведь тоже на тебя обижена. Сначала отмоли, а потом посмотрим. Если буду добрая, то прощу… возможно.