Поверхность стола была практически пустой. Впрочем, она всегда была таковой. Кардинал считал, что на столе серьезного человека не должно быть ничего лишнего. Единственным исключением был настольный портрет Папы в тяжелой литой рамке. Рамка и сейчас была на месте, прижимая к полированному дереву столешницы листок бумаги. Кардинал приблизился, сел на стул и оторопел. Вместо привычного лика Папы из рамки на него смотрела ехидная физиономия псевдо-императрицы. Физиономия ухмылялась и вроде даже подмигивала. С трудом поборов приступ ярости, Баум обратил свое внимание на лежащий под рамкой лист бумаги. Он уже догадывался, что это был за листок: собственноручно написанный им два дня назад черновой проект буллы по отлучению этой стервы от церкви. Он эту бумагу даже служебному сейфу не доверил, а спрятал в надежном тайнике в личных покоях. Кардинал в сердцах выругался.