Два важнейших примера подобных общин — нация и потребители. Нация — воображаемое сообщество государства. Потребители — воображаемое сообщество рынка. Обе эти общины — воображаемые, потому что все потребители на рынке или все члены нации не могут на самом деле знать друг друга в том смысле, в каком знают друг друга жители деревни. Ни один немец не знает близко 80 миллионов своих соотечественников или 500 миллионов потребителей из стран Общего рынка (в дальнейшем ставшего ЕЭС, а потом и Евросоюзом).
Но именно тогда сформировался не только человеческий разум в своем нынешнем виде, но и окружающий нас мир. Экстремальные туристы стремятся в сибирскую тундру, в пустыни Центральной Австралии и в джунгли Амазонки, на поиски «девственного ландшафта», не подвергшегося влиянию человека, но это — иллюзия. В тех местах задолго до туристов побывали охотники-собиратели, и после них многое изменилось даже в самых густых джунглях и в самых жарких пустынях. В следующей главе мы расскажем о том, как древние люди меняли экологию планеты еще до того, как возникли первые деревни. Эти кочующие группы сапиенсов с их коллективной мифологией оказались самой мощной — и самой разрушительной — силой, с какой довелось столкнуться животному миру Земли.
Третья гипотеза признаёт, что в гибели фауны сыграли свою роль и охота, и использование огня, но учитывает и фактор климата. Те климатические изменения, которые происходили в Австралии 45 тысяч лет назад, дестабилизировали экосистему, она стала уязвимой. При обычных обстоятельствах экосистема сумела бы, скорее всего, восстановиться, как это бывало уже не раз. Но люди явились на новый континент как раз в тот роковой момент и столкнули пошатнувшуюся экосистему в бездну. Сочетание этих факторов — изменения климата и агрессии человека — особенно опасно для крупных животных, поскольку для них возникает сразу несколько угроз, и в такой ситуации трудно выбрать адекватную стратегию выживания.
Некоторым читателям от подобных рассуждений, возможно, становится не по себе. Если вам так легче, называйте коммунизм идеологией, а не религией — не принципиально. Разделим верования на религии, устремленные к Богу, и безбожные идеологии, в основе которых — естественные законы. Тогда, последовательности ради, мы будем вынуждены причислить некоторые разновидности буддизма, даосизма и стоических сект к идеологии, а не к религии. И напротив, отметим, что вера в богов сохранилась во многих современных идеологиях, и некоторые из них — в частности, либерализм — без такой веры имеют мало смысла.
Ложка дегтя в бочке свободно-рыночного меда: свободный рынок не может гарантировать, что прибыль будет получена честным путем или распределена справедливо. Напротив, стремление наращивать прибыль побуждает людей закрывать глаза на любые этические нормы.