— Да, ваше величество, с той же Волгой не сравнить.
Этот момент наступил под вечер, когда деморализованное непрекращающимся огнем пулеметов и тактических мортир китайское войско добежало до воды. Поначалу оно сунулось было в сторону более мелкого Халкин-Гола, но на том берегу китайцев уже ждали три тысячи кешиков хана Амурсаны — нечто вроде его гвардейцев, коих казаки именовали "кошаками". Причем без всякой насмешки — мол, хоть и сами они мелковаты, и лошадки у них невысокие, но зато дерутся аки львы! Особенно когда их штуцерами да револьверами вооружили и маленько научили стрелять из них.
— Я, конечно, звиняюсь, Глеб Никодимович, вот только сынок у меня есть.
И вот, наконец, настало шестое мая тысяча семьсот семьдесят седьмого года. По европейскому календарю — семнадцатое. Джеймс Харрис, граф Малсбери, прибыл одним из первых, но пройти в зал для приглашенных ему предстояло чуть ли не последним. Потому как русские сначала запускали туда первых лиц государств, а всех остальных — потом, да еще в алфавитном порядке. Причем по своему дикарскому алфавиту, где буква "х" стоит в самом конце.
Вскоре после прибытия русской эскадры на Тобаго адмирала Спиридова посетил довольно молодой, но уже достаточно влиятельный член Совета капитанов — Людвиг Саксонец. Несмотря на прозвище, про его национальность ходили самые разные слухи, ибо он одинаково безупречно владел английским, испанским и французским языками, а по-немецки говорил с заметным затруднением. Впрочем, такая мелочь, как национальность, на острове Тобаго никого не волновало. Хороший человек и не негр — чего еще надо?