В конце испытаний последнего варианта пускового аппарата Алексея Наумовича посетила мысль, коей он тут же поделился с Еленой Лукьяновной.
— Тогда какой глубинный смысл в этом предприятии? Кроме как занять австрийцев, дабы в наши дела не лезли и Фридриху поменьше мешали, ему ведь еще с поляками разбираться.
— Спасибо, можете не рассказывать мне, что женщины ждут вас в каждом порту, куда вы хоть сколько-нибудь регулярно заходите, я это знаю. Некоторые даже хранят верность. Как, например, хранили те две, коих вы взяли с собой из Петровска-на-Куличиках. Одна из них беременна.
Суворов выстрелил, крайняя чурка, закувыркавшись, отлетела назад.
— Поспешность нужна только при ловле блох, — напомнил жене император. — Не будем торопить профессионалов. А бунт — да, очень странный. Не просто бессмысленный, русскому бунту таким положено быть по определению, но ведь еще и дебильный! К тому же оба заводилы мертвы, так как в первых рядах на штурм бросились. В общем, как хоть что-то прояснится, нам непременно расскажут.