А может, это был треск выламываемых ворот и рык сотен людей Цетрона, штурмующих склад?
– То, что произошло сегодня, как-то с этим связано?
Эккенхард улыбнулся радостно, и до нее внезапно дошло, что он нисколько не шутил – и не был безумен.
– Ох, я все еще говорю «мы». – Третий повел рукою по кругу. – Мы, наша семья, наши кони, наш дом. А ты, брат, кого имеешь в виду, когда говоришь «мы»?
Тетушка Вее’ра стояла к ней спиною, что-то отчаянно вымешивая в большом котле. Была она красивой женщиной, высокой и худощавой, и, несмотря на рождение десятка детей, все еще с талией двадцатилетней девицы. Но, приняв во внимание, сколько времени провела она в парной, в которую превращался во время готовки кухонный фургон, это не должно было никого удивлять.
На половине дороги он остановился и потряс копьем. Шлем звякнул.